поднялся этот кипиш. Накраситься спокойно не дали. У меня после обеда тренировка в спортзале, я должна ее пропустить из-за вас, что ли?

Гуров тяжело вздохнул. Поведение дамочки совершенно не вязалось с образом музейной работницы. Впрочем, все объяснял ее статус супруги директора. Семейственность в чистом виде…

– Если вы постараетесь ответить на мои вопросы быстро, то успеете на тренировку, – успокоил ее Лев. – Расскажите, как вас зовут, кем работаете в этом музее и как давно?

– Симонова Марьяна Андреевна, 27 лет, замужем, детей нет, – капризно надула губы девушка. – Работаю начальником отдела кадров и старшим бухгалтером в музее. Год назад начала работать.

– С Олегом Завьяловым знакомы?

– Ну конечно… Тут три калеки в штате, со всеми бумажками ко мне всегда идут. А сами компьютер включить не умеют.

– Что вы имеете в виду? – уточнил Гуров.

– Ну Олег меня постоянно просил отчеты его заполнять в компьютере, потому что якобы у него очки слабые и только для работы с экспонатами подходят. У меня и так работы много, еще он со своими отчетами, я Володе сказала, что не буду за Завьялова таблички заполнять. Ну он мне денег прибавил, еще теперь за архивника платят.

– Архивариуса?

– Ну да, за карточки эти, где что лежит.

– Вы их заполняете?

– Да я все в компьютере заполняю, – фыркнула недовольно девица. – Римма и Володя компа боятся как огня, вечно у них там что-то закрывается и отключается, у Завьялова очки, а Фаина даже телефон кнопочный только недавно освоила. Тяжело девушке с таким старым коллективом, скоро сама стану как вся эта древняя рухлядь. Лерка хоть стала помогать, но она раз в неделю придет, карточки для библиотеки в базу позабивает и уходит. Со мной только здоровается. Все строит из себя ученую, а сама страшная, брови ни разу не выщипывала, а ногти красит жутким лаком.

– Какая вы наблюдательная девушка, – иронично отметил Гуров.

Марьяна же приняла его реплику за похвалу, просияла и принялась сплетничать с заинтересованным собеседником обо всех сотрудниках:

– А Фаина носит парик, думает, никто не догадывается, что она уже облысела. А то, что парик, видно же! А Римма вечно курит и курит на балкончике, дымит как паровоз, хоть я Володе сто раз говорила, что от ее вонючих сигарет у меня потом голова болит и вся одежда жутко пахнет. В таком возрасте уже неприлично столько курить, а она живет на этом балконе. А сколько больничных у Завьялова! Каждые три месяца приносит и приносит, как будто у меня работы другой нет, кроме как ему больничные оформлять.

– А чем же он болеет так часто? – с интересом уточнил оперативник.

Марьяна замялась на несколько секунд, оглянулась на приоткрытую дверь, но не смогла устоять против искушения выложить все тайны маленького мирка музея:

– Он же пьет! Это все знают, уходит регулярно в загулы, делает себе больничный на неделю и бухает. Его не увольняют только потому, что давно работает, ну и в очереди на работу реставратором не стоят. В музее вообще платят копейки, вот и приходится за троих работать.

– А вчера как прошел в музее день? Во сколько вы ушли домой? Завьялов здесь был?

– Я в два часа ушла, после обеда. У меня голова разболелась, и меня Володя отпустил. Из-за ремонта я себя плохо чувствую, шум и краской пахнет. А сами рабочие постоянно на меня пялятся, прораб даже конфеты приносит к чаю, ну понятно же, что это не для Фаины презентик. Они все здесь остались, Олег на балкончике с Риммой курил, Фаина книжки выдавала, а Володя в кабинете работал.

– Ничего подозрительного или необычного в музее или на территории парка не видели?

– Да все как обычно, – отмахнулась Марьяна ладонью с кричащим лаком на ногтях. – Здесь как в деревне, ничего не меняется. Как двадцать лет назад было, так и сегодня.

– А про монеты вы что знаете? Видели, как Олег над ними работал?

– Видела, как их Володя из шкафа доставал и отдавал Завьялову. Они еще давай ими восхищаться, в лупу рассматривать. Не понимаю, что там красивого – обломки железные, все затертые, кривые, в старом страшном альбоме.

Лев Иванович задавал вопросы, но сам краем глаза посматривал на часы – до обеда оставалось совсем немного времени, а никакой стоящей информации для отчета Орлову он пока не получил. После беседы с Марьяной он отыскал Крячко, который кивал внимательно, выслушивая рыжеволосую заведующую библиотекой. Гуров предложил сделать перерыв, они вышли глотнуть кофе из термоса на улице. Лев присел на огромный валун, а Станислав пристроился на самодельной лавочке возле клумбы.

– Ну что, Лев Иваныч, какие мысли? Где искать монеты?

– Версия пока единственная: ключи и возможность взять монеты были у реставратора Завьялова. Директор утверждает, что тот – работник кристально честный, а вот бухгалтер жалуется, что Завьялов каждые три месяца уходит в запой. Где алкоголизм, там вполне добропорядочный работник может стать преступником. Адрес реставратора у меня есть, телефон у него отключен. Звонили с телефона директора, с моего и со стационарного телефона музея. Глухо. Предлагаю разделиться, я к Завьялову домой, а ты здесь контролируй, может быть, найдешь еще над какими вариантами поработать. Кстати, что там с рабочими?

– Приехали к 9 на работу, сейчас ждут своей очереди на беседу. Прораб тоже с минуты на минуту прибудет. Я с ними пообщаюсь. Видеозапись с камер посмотрел, на них час тридцать пять ночи. Завьялов выбегает из центрального помещения, потом через библиотеку выскакивает на улицу и дальше скрывается из обзора по парковой дорожке. Все, потом до приезда Костякова ничего не происходит.

– В руках, в карманах было у него что-нибудь?

– В руках нет, но он очень полный. Такой солидный живот, так что мог спрятать монеты под рубашкой, ведь у альбома размеры не как у картины.

– Нужно найти свидетелей, кто-то его мог видеть за пределами парка. Хотя… в час ночи – если только припозднившийся кто… В любом случае отправляй на опрос сотрудников, пускай ищут свидетелей, и еще отсмотрите видеозаписи с камер в соседних магазинах, зданиях. Да, необходимо опросить вторую музейную даму, ту, что помоложе, она заведует музейной частью. И у них есть приходящая уборщица, отправишь к ней домой сотрудника. Она должна жить неподалеку; я тебе оставлю список адресов сотрудников.

– Работы невпроворот, – фыркнул Стас. – Версий нет, времени – тоже. В общем, как обычно, только разгребай.

– Монеты – специфический объект. Чтобы их похитить, нужно было выяснить, что в музее идет ремонт, что сигнализация отключена, такую информацию постороннему человеку получить сложно, – заметил Гуров. – Это, пожалуй, может сузить